А судьи кто? Как живётся служителям Фемиды в России

В последнее время вопрос о необходимости судебной реформы в РФ снова вышел на первый план. Эту тему затронул и президент в рамках Петербургского экономического форума.

 

 

В России насчитывается 30 тыс. судей, 25 из них в 2016 г. лишились своих полномочий. Истории, связанные с репутацией служителей Фемиды, периодически оказываются в центре внимания. Вот только наказать виновных порой бывает очень непросто.

 

 

В Якутске за рулём собственного внедорожника Mitsubishi Pajero 5 октября задержали нетрезвого судью Якутского горсуда Николая Шевелёва, который скрылся с места ДТП. Протокол, конечно, составили, но привлечь судью к ответственности можно лишь по представлению Генпрокурора РФ в судебную коллегию Верховного суда Якутии.

Его коллега из Иркутского облсуда Дмитрий Черников тоже попал в неприятную историю. В октябре 2016 г. инспектор ДПС С. Лызуненкосоставил протокол об отказе пьяного судьи пройти медосвидетельствование. Но по мере того, как развивалась эта история, она приобретала совершенно иные очертания: выяснилось, что Черникова избили несколько человек, после чего влили в рот водку и вызвали сотрудника ДПС. В результате гаишника уволили за «совершение проступка, порочащего честь офицера полиции»: обвинили в неоказании помощи пострадавшему. Теперь он в суде оспаривает это решение.

Федеральный судья из Волгограда, 35-летняя Татьяна Рыжих, обвиняемая в том, что сбила насмерть двух братьев Егоровых и скрылась с места ДТП, 2,5 года прикрывается судейским иммунитетом. После трагедии она ещё 4 месяца вершила правосудие, но в августе 2015-го ушла в отставку. Возбудить уголовное дело в отношении неё удалось лишь в январе 2016 г.

Возбудить против судьи уголовное дело весьма непросто. Для этого необходимо согласие квалификационной коллегии судей (ККС) — в неё входят судьи, представители президента и общественности. Однако коллегии удаётся добиться справедливости: были уволены с постов председателей арбитражных судовТатьяна Локтионова (Приморский край) и Николай Манжеев (Калмыкия) за «внеслужебные отношения» с предпринимателями. Судья Арбитражного суда Нижегородской обл. Сергей Шевцов был лишён полномочий за то, что предлагал истцу обратиться за услугами эксперта стоимостью от 300 тыс. руб. к его, Шевцова, супруге.

Суд Нижегородской обл. в ноябре 2016 г. вынес приговор уже бывшему федеральному судьеВалерию Жукову — 4 года колонии общего режима. Его признали виновным в мошенничестве и вымогательстве взятки в 150 тыс. руб. за мнимые услуги по смягчению наказания. В Ленинском суде Ставрополя сейчас проходит процесс над экс-судьёй из Невинномысска. Его обвиняют в покушении на мошенничество: 2 года назад он пообещал устроить знакомого на должность судьи за большие деньги, но, получив 4 млн руб., обещание не сдержал. 

Курьёзным стало дело мирового судьи из Петрозаводска Павла Отрощенко, недоплатившего 201 руб. за весовые креветки в супермаркете. Республиканский министр внутренних дел через СМИ обвинил судью в попытке хищения, ККС лишила его полномочий, но апелляция помогла восстановлению в должности. Правда, на новый срок его полномочия не продлили.

Нередко судьи в случае скандала спешат покинуть свой пост добровольно, чтобы сохранить репутацию и причитающиеся льготы. Так смог уйти глава Арбитражного суда Ингушетии Хусейн Тутаев, дела которого ККС рассматривала дважды. Один раз — после появления в Интернете видео отношений сексуального характера под заголовком «Духовные скрепы» судьи Тутаева Х. А.«. Второй — по факту недостачи мебели, закупленной для суда.

 

 

Много ходит разговоров о нетрудовых доходах судей: мол, гребут взятки лопатой. По закону все судьи обязаны ежегодно сдавать антикоррупционные декларации. Только обнародовать их совершенно необязательно. Председатель суда может отказать СМИ в публикации доходов и расходов конкретного судьи, чтобы потом на этого судью не давили. Например, по подсчётам краснодарских СМИ (а именно в этом крае работает скандально известная судья Хахалева, устроившая дорогую свадьбу дочери), минимум 37 судей краевого суда отказались от публикации данных о доходах.

Как рассказал «АиФ» действующий судья на условиях анонимности, всякие «решальщики», которые обещают подсудимым оплатить «правильный» вердикт судьи, ещё существуют, но толку от их работы никакого. «Взятки раздавать имеет смысл в прокуратуре или следователям. „Заносить“ судьям, чтобы они приняли нужное решение, бессмысленно. Ведь оно может быть оспорено прокурором в вышестоящей инстанции», — сказал он.

Единственный возможный вариант дать мзду, как говорят эксперты, — заплатить за условный срок. Конечно, решение вышестоящий суд отменит, но пока до этого дойдёт, «клиент» успеет, например, скрыться. Как скрылся подмосковный чиновник Л. Львов, который был осуждён условно за покушение на взятку в 500 тыс. долл.

 

 

В принципе судьи могут сытно жить и безо всяких взяток. Соцпакет у служителей Фемиды — ого-го! Мировые судьи в регионах получают 80-100 тыс. руб., федеральные — от 150 тыс. плюс премии и пр.

Жильё им положено из расчёта 33 кв. м на самого судью и по 18 кв. м на каждого члена семьи. Плюс 20 кв. м дополнительно в виде отдельной комнаты. Плюс медицинское и санаторно-курортное обеспечение, проезд к месту отдыха и пр. А на прошлой неделе стало известно, что Верховный суд РФ предлагает создать для работников судебной системы специальные медучреждения.

Пенсии — отдельный предмет зависти. Если у судьи стаж работы 20 лет и больше, то он может получать пожизненное содержание — это 80% от его ежемесячной зарплаты. На это же могут рассчитывать и судьи с меньшим стажем. Для этого надо проработать судьёй 10 лет и ещё 15 лет — на любой другой должности, связанной с юридической сферой. То есть, выходя на пенсию, судья может рассчитывать на ежемесячный доход в 100 тыс.

 

 

Политолог Георгий Бовт:

— В «Кавказской пленнице» подсудимый Саахов восклицает: «Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!» Слова «советский» и «справедливый» тогда запретила цензура.

Справедливее ли нынешний российский суд советского? Уровень доверия населения к судам (между 39 и 43%, по разным опросам) ниже всех прочих институтов, начиная с президента (75-85%) и заканчивая Госдумой и Совфедом (у обоих выше 50%).

Количество жалоб на работу судей в последние годы постоянно растёт. А благодаря соцсетям всё чаще становятся известны факты непристойного поведения судейских. Однако система своих сдаёт неохотно. Число судей, лишённых полномочий, в год не превышает 5-6 десятков.

Говоря о несправедливости судебной системы в России, люди часто указывают на её «обвинительный уклон». Причин, почему дела обстоят именно так, несколько. Это и кадровый состав судейского корпуса, куда идут из секретарей, следователей и прокуроров и почти никогда — из адвокатуры (бизнес-омбудсмен Борис Титовв своей «Стратегии Роста» предлагает установить квоту на пополнение судей из адвокатов). Это и упомянутый «диктат» председателей судов (Алексей Кудрин в свою очередь предлагает повысить независимость судей от председателей), когда проще из обвинительного заключения переписать обвинительный приговор, чем оправдываться за оправдательный (а вдруг коррупция?). Это и загруженность судов: судья рассматривает по 3-4 дела за один день заседаний. Есть ли у него время и желание вчитываться в обстоятельства каждого?

Реформа судебной системы — это важнейшая задача, которая отвечала бы самому главному запросу России — на справедливость.

 

 

Павел Одинцов, начальник Управления по взаимодействию с общественностью и СМИ Верховного суда РФ:

О хорошем — молчок?

— Российская судебная система суммарно рассматривает порядка 25 млн дел в год. Это уголовные, гражданские, административные, экономические споры, а также дела, которые рассматривают мировые судьи. Рост обращений граждан свидетельствует не столько о возрастающей конфликтности, как полагают некоторые эксперты, сколько о росте доверия к суду как инструменту разрешения споров. В среднем судья районного суда рассматривает в месяц не менее 50 дел. Это огромная нагрузка!

Да, этот труд должен достойно оплачиваться. Но вряд ли этому стоит завидовать. Во-первых, судьи, особенно уголовной специализации, очень часто рискуют, а то и платят своей жизнью за то, что вынесли справедливый приговор.

Во-вторых, судьям приходится сталкиваться с колоссальным давлением, особенно при рассмотрении экономически значимых дел. Когда речь идёт о крупных сделках, очевидно, что стороны, располагающие финансовыми, административными ресурсами, стараются их использовать по возможности эффективно. Имеются в виду в том числе и те самые «компромат-ресурсы», которые вагонами штампуют анонимные материалы, зачастую не соответствующие действительности. Суд не может подать в суд (простите за тавтологию) на такого рода медиа — нас постараются обвинить в давлении на СМИ, да и ответчика, находящегося за рубежом, не всегда легко найти.

Недоверие к суду связано и с особой спецификой судебной деятельности. В суде всегда есть две стороны. Одна из них обязательно окажется проигравшей и постарается своё недовольство донести до общества. А вот у выигравшей стороны почти никогда не возникает желания, поверьте мне, рассказывать о том, какая у нас хорошая судебная система. Выиграли — и хорошо! Точка!

Финалом любого расследования является суд, и на его решении сконцентрировано внимание наблюдающих за шумными, знаковыми, иногда избыточно политизированными процессами. Представители обвинения, защиты в ходе расследования заявляют: мы обнаружили то-то, мы поймали тех-то... А когда дело доходит до суда, из заявленных 10 составов преступления остаётся 1,5, которые реально можно доказать. Суд как правоприменитель, а не надзорный или следственный орган принимает решение в соответствии с предъявленным обвинением, не выходя за пределы своей компетенции. Решение это может не совпадать с подогретыми общественными ожиданиями. Получаем резонанс: всё понятно, денег занесли или сверху надавили.

 

 

Сравнительно недавно Фонд ИНДЕМ, который вряд ли можно упрекнуть в сервильности по отношению к судам, проводил очень подробное исследование коррупционного рынка и выяснил: суд — аутсайдер среди других институтов по уровню коррупции, а не лидер. У нас в стране сегодня существуют и эффективно работают советы судей, квалификационные коллегии разного уровня. Все жалобы о фактах коррупции или других правонарушений судей там подробнейшим образом изучаются, им даётся оценка. В прошлом году 226 судей привлечено к дисциплинарной ответственности.

Сегодня, чтобы стать судьёй, нужно пройти такое количество фильтров! Кандидата буквально под лупой изучают на предмет конфликта интересов, родственных связей, коррупционных факторов. Многие этот отбор не проходят. При этом немало случаев, когда голословные заявления о коррупции используются с целью давления на конкретного судью. Вынес объективное, но нежелательное решение — и тут же попал под пресс. Именно поэтому судья должен быть защищён особым статусом. Это не привилегия, а норма в любом развитом государстве. Вполне можно допустить, что и среди судей есть нечистоплотные люди, готовые совершать преступления. Поверьте, никто не будет внутри системы защищать преступников, если их вина доказана со всей очевидностью. А если это оговор, фальсификация, клевета?

Давайте исходить из того, что судья — это пик, вершина карьеры для любого юриста. Я неоднократно слышал это выражение от адвокатов, следователей, самых разных представителей юридического сообщества. Неужели кандидат в судьи, пройдя такую систему фильтров, выдержав сложнейшие экзамены, получив высокий статус федерального судьи, разменяется на перспективу стать заключённым с утратой всех перечисленных степеней?

Так устроена психология масс: сообщества предпочитают обсуждать негативные случаи, которых единицы, и лишь изредка возникает потребность говорить о повседневных, скучных достижениях. А вот вам положительный пример: один из заместителей Председателя Верховного суда в свою бытность сам подал в отставку, когда в отношении кого-то из его родственников были найдены компрометирующие данные. Не замял, используя ресурсы корпорации. Это поступок! Или вспомните московского судью Чувашова, которого убили представители радикальных группировок, чьи дела он рассматривал. Убили за профессиональную деятельность. Об этом, к сожалению, тоже быстро забыли.

 

 

У советских судей всё в порядке было не только с материальной составляющей, но и с моральным обликом, полагает бывший сотрудник Администрации Президента политолог Дмитрий Журавлёв:

— В советское время у судей не было специальных прав, закреплённых законом, не было неприкосновенности. Но зарплата у них была как у крупного чиновника. Они принадлежали к партийной элите. На них распространяли системы всевозможных прикреплений: пайки, спецмагазины с очень щадящими ценами, которые как в 1929 году установили, так до 1991-го и не меняли.

Беспартийных судей не было. Конечно же, нигде не было записано, что партийность обязательна при приёме на должность, но... Процессуально судья оставался независимым в принятии решений, даже председатель суда не мог указать ему: «Вы неправильно судите, судите по-другому», не говоря уж о других органах. Но при этом как член партии судья подчинялся партийной дисциплине: есть решение райкома, что Вася Пупкин — плохой человек, значит, как член партии ты обязан впаять Васе по полной, как бы Вася ни убеждал тебя в обратном.

С антикоррупционной дисциплиной у судей дела тогда обстояли значительно лучше. И не потому, что наш советский судья был ангелом, а нынешний — сволочь и негодяй. А потому, что коррупция тогда не имела смысла, по большому счёту. В стране, где все товары в дефиците, кому нужны деньги?! Гораздо важнее не потерять паёк и магазины, где всё рассчитывается из цены 66 копеек за доллар. К тому же тогда нельзя было просто так взять и купить, например, машину или драгоценности — все заметят. Положить в сберкассу тоже нельзя: спросят откуда.

И всяких пьяных выходок или роскошных свадеб советские судьи не устраивали — срабатывал партийный контроль. Ехал пьяным, осквернил моральный облик строителя коммунизма — положи партбилет на стол. А это значит, дальше ты сможешь устроиться только грузчиком в магазин. Широко гулять позволяли себе только в национальных окраинах, где совершенно другая культурная традиция. А вот судья, устроивший широкую пьянку в ресторане где-нибудь в коренном российском регионе, этим подписывал себе приговор.